Пентаграмма › Мужество, решительность и смирение
У каждого есть своя ассоциация со словом “мужество”. У каждого есть свой собственный способ проявления мужества. Это касается физического мужества, общественного мужества, морального мужества, обладания мужеством. В этой статье мы рассмотрим духовное мужество и его место по отношению к известным видам мужества.
Простое определение мужества – стремление сделать нечто трудное: как ребенку требуется мужество, чтобы пожать руку незнакомцу, проехать на велосипеде без поддержки, прыгнуть в бассейн на уроке плавания, потребовать у другого вернуть свою игрушку и так далее. Старшие “подбадривают” вас. Таким образом вы развиваете мужество, и внутренние жизненные силы поддерживают вашу жизненную позицию. Вы всматриваетесь в кого-либо, кто “отважился” сделать нечто – и он ваш герой. В сказках ребенка восхищает храбрость и благородство героев – это закладывает ростки мужества в его характере. В школьные годы для становления характера большее значение приобретают личности: имя героя, или “герой недели”. Это тоже служит примером. В Голландии в начальной школе есть программа “Создай Героя”, цель которой – помочь в борьбе с хулиганством, расизмом и насилием. Футбольные и другие герои используются для формирования правильных понятий и ценностей. Затем уроки по истории знакомят с главными героями прошлого, которые отличались отважными поступками. Этот путь знаний служит для воспитания морального и физического мужества. Затем шкала растет: нападки в школьных дебатах на точку зрения, которую вы считаете “ложной”, или утверждение своей жизненной позиции в борьбе против насилия в школе или на улице. Прыгаете вниз головой на стометровую глубину с резиновым канатом на ногах… или в одиночку пересекаете Австралию.
Молодые люди хотят знать пределы своих сил, преодолеть инстинкты самосохранения, короче, принять вызов в преодолении страха силой воли или доказать, что он или она кое-чего стоит. Это создает веру в себя и чувство силы. Такой стиль проявляется в жизни, в которой трудные ситуации вы мужественно встречаете лицом к лицу, а обходные пути оставляете слабым. Иногда мужество рождается в ответ на моральное унижение – и перерастает в храбрую борьбу с несправедливостью. Например, с таким крайним ее проявлением, как использование насилия партизанскими группами для поддержки угнетенных. Тогда мужество делает героя безразличным к смерти. Высвобождающиеся силы могут превратить мужество в высокомерие, заносчивость, жестокость и другие проявления злоупотребления силой.
Тот, кто имеет мужество честно взглянуть на этот процесс, может прийти только к одному выводу: в этом мире видимое мужество не может победить несправедливость. Лао-цзы говорит: “Самое совершенное оружие – предмет беды. Все его презирают. И потому тем, кто обладает Дао, оружие чуждо”. Но для запутавшегося идеалиста, если выбора не остается, возникает очевидная альтернатива: трусливо оставить все на волю случая. Это становится для него длящейся и длящейся реальностью. Он должен что-то делать. Не был ли призван человек стать помощником своему брату? Ян Ван Рэйкенборг говорит в комментарии к Дао де Цзин Лао-цзы: “Только искренняя помощь действительно поможет, и самая главная помощь – в универсальной силе любви. Это не природная любовь человеческого существа. Эта Божественная любовь, превосходящая все, может быть дана тем, чья душа свободна”.
Что имеется в виду? Первое – что человечеству можно помочь, в абсолютном смысле слова, во-вторых – что для этого необходима освобожденная душа. Освобождение души может быть описано так: “в мире, но не от мира”. Возможно ли это? Предположим, человек выбирает такую жизненную позицию, хочет достичь этого состояния. Несомненно, это потребует мужества, но мужества другого рода. Во-первых, потребуется мужество взглянуть на путь, на котором личность, будучи “от мира”, многими нитями связана инстинктом самосохранения. Поэтому приходит беспощадное самопознание, и затем – полное разрушение личности и освобождение от эгоизма. Настоящий страх, страх утраты, принимает угрожающие размеры. В Библии мы можем прочитать о том, кто преодолел этот страх сильнее того, кто завоевал город. В буддизме говорится: мудрый человек не имеет страха.
Этот процесс подразумевает тяжелую внутреннюю борьбу, требующую невероятного мужества. Борьбу за победу над самим собой сопровождают большие разочарования. Некоторые могут быть настолько обескуражены, что их одолеет сомнение: “Я никогда не смогу сделать это, я никогда не буду той освобожденной душой, к которой можно применять универсальную силу любви”. Пифагор в своих Золотых Стихах говорит о внутренней борьбе: “Если у тебя нет мужества – завоюй его”. Если мужество, на основе силы воли “Я”, больше не может быть активным, потому что “Я” стало нейтральным, оно может исходить из нового состояния разума сердца, лежащего в основе души. Вопрос не в мужестве “Я”, но в смирении и покорности, в добровольном отказе от “Я” в пользу универсальной силы любви. И тогда растет новая душа. И тогда мы способны на вечный поток любви, основанный на истинном чистом образе жизни.
Святые смиренны
Путь развития, описанный выше, может быть найден в первых трех Заповедях Блаженств Нагорной проповеди в Евангелии от Матфея: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное”. Это касается тех, кто после отважной борьбы в мире находит себя побежденным и сознательно испытавшим состояние “нищих духом”. Это касается людей, о которых Ян ван Рэйкенборг сказал в книге Таинство Заповедей Блаженств: “...прошедших через испытания их гуманистических попыток. Они должны прийти к пониманию, что они жители Преходящего и связаны ограничениями, принимающими форму добродетели, которая в любой момент может повернуться противоположной стороной”. [...] “Гуманизм – это такая организованная добродетель, которая пытается изгнать зло, будучи неспособной даже ранить его. Гуманизм пытается нейтрализовать зло, но на протяжении всех веков это никогда не удавалось”.
Упорствуя в этом, мир ведет к усилению страданий души, к познанию себя нищим духом. Смирение, признание собственной слабости и бессилия – это первое, что необходимо для пробуждения универсальной силы любви. Мы можем вспомнить восьмую Песнь Покаяния Пистис Софии, о которой Ян ван Рэйкенборг говорит: “Она отказывается от всех своих утверждений, включая самые отдаленные уголки своей добродетели. Она сдается добровольно и принимает смирение. У нее есть мужество принять неделание с молитвой: “Вспомни обо мне по полноте твоего милосердия, по добродетели твоей, о Господь”. На этом пути для нее естественна готовность совершить настоящий великий подвиг для соединения с Гнозисом”.
Во второй Заповеди Блаженств читаем: “Блаженны плачущие, ибо они утешатся”. Это касается духовной скорби, от которой душа разрывается из-за неизмеримых страданий мира и человечества. Идеалист скорбит, движимый внутренним сопереживанием. Затем Свет отвечает, принося озарение. Это высшее утешение: знать, что надо сделать, чтобы принести настоящую пользу. Это утешение знать, что путь освобождения души может быть найден и пройден и что освобожденная душа может испытывать универсальную силу любви.
Третья Заповедь Блаженств гласит: “Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю”. Когда человек соединен с универсальной силой любви, он также получает силу использовать этот свет любви и поддерживать эту силу во вселенной. Единственный ключ служения – смирение. И вновь мы возвращаемся к словам Яна ван Рэйкенборга, обращенным к своим ученикам: “Смирение – это абсолютное мужество, которое не желает и не может причинять насилие по причине добродетельных достоинств своей внутренней сути. Связь с Царствием Божьим – первый столп; мощное стремление выполнить работу – второй столп. Теперь эта удвоенная божественная милость должна быть естественно согласована со смирением. Победа должна быть завоевана со смирением.
Мужество, как следует из сути – это всегда проявление силы и часто результат страсти. С таким типом мужества человек становится похожим на грабителя. Это опустошительно и пагубно. Но мужество, происходящее от ордена Духа Иисуса Христа, является результатом восстановленного баланса воли. Тот, кто смирился, не выпрашивает слепую и случайную удачу, потому что он знает, что глянец такой удачи быстро потускнеет. Смиренный не приходит в уныние, если результат своей работы находит неудовлетворительным или поле его деятельности осаждается сатанинскими силами, потому что после всего он видит, как конечное достижение его намерения сияет, как никогда не заходящее солнце. [...] Как бесшумное пламя, смирение закаливает во имя вечности и утешение Христа – это “горючее”, которое струится к нему с устойчивой постоянностью”.
