Пентаграмма › Опыт и откровение. Мудрость через пережитое
Дополнительно к чувственному опыту восприятия своего окружения человек располагает также способностью систематизировать все свои впечатления, распределять их по категориям и в конечном итоге сводить в личностно пережитое “целое”. Если он обращает достаточно внимания на определенные аспекты своей жизни, то “все кусочки мозаики встают, наконец, на свое место”.
При формировании этой – в силу необходимости субъективной – общей картины человек, разумеется, использует и свои чувства, и разум. Но общая картина служит цели только тогда, когда она, кроме систематизации внешнего мира, охватывает также и соответствующие связи и закономерности. Истинные причины, в силу которых возникает необходимость познать мир, исследовать и упорядочить его – борьба за существование и заложенная природой потребность каждого человека как можно дольше продлить свою жизнь. Размышления о смысле нашего присутствия в мире появляются со второй потребностью, со стремлением разгадать “таинство жизни”. Появляются вопросы: Как возник мир? Скрывается ли за этим некий высокий замысел? И каковы место и задача человека в этом мире?
С точки зрения истории, фундаментальное научное исследование получает право на существование из этих попыток найти основы творения. Стремление изучить, исследовать “удивительное творение Господа” легло в основу научных поисков ученого позднего классицизма Роберта Фладда (574–1637). Именно Создатель был для него исходной первопричиной.
Хотя при научном исследовании основой являются природные органы чувств, ученый делает шаг дальше. Естественные науки своими успехами большей частью обязаны развитию органов мышления. Благодаря этому, например, человек имеет доступ к электрическим явлениям и, среди прочего, может представить на кардиограмме работу сердечной мышцы. Даже обычные прогнозы погоды своей надежностью обязаны отработанному на опыте анализу огромного количества данных, которые оказываются в распоряжении метеорологов. “Измерить – значит узнать” – гласит девиз физиков.
Но вновь и вновь оказывается, что жизнь не так просто измерить. Прагматики полагают, что прикладные научные исследования важнее фундаментальных. Так наука опять ставится на службу борьбы за существование, а также индивидуального и коллективного самоутверждения.
Огромные суммы расходуются на медико-физические и фармакологические исследования, на исследование источников энергии, телекоммуникаций и транспорта. Только на примере астрономии и полетов в космос можно убедиться в том, что удовлетворение “любопытства” важнее, чем непосредственные нужды. Размышлять об основах творения предоставлено философам. Для многих естествоиспытателей “жесткого” технического направления философия все еще остается “несерьезной”. В ней видят только попытку узнать нечто большее о вечно Неизменном, повторение высказываний и “ссылок на Сократа и Платона”.
Поэтому сегодня “фундаментальными” называют исследования, которые не имеют практического применения – предполагается, что они создают основу для будущих инноваций. К фундаментальным исследованиям можно также отнести поиски многими учеными “многомерных” основ творения. Эти философы, возводящие мосты между различными научными дисциплинами, ищут основы существования, которые, с их точки зрения, необязательно должны находиться в материи. Книги – например, книга Билла Брейсонза “Маленькая история почти обо всем” – или фильм Вильяма Арнтца “Какой сигнал Земли мы знаем?” (“What the Bleep do we know?”) рисуют захватывающую картину.
Мышление как продукт
Привычная действительность выглядит, конечно же, несколько консервативнее. Вряд ли кто-нибудь наивен настолько, чтобы утверждать, будто наука принесла нам только хорошее. Если с помощью техники что-то происходит быстрее, то пусть оно будет быстрее. Сегодня критерием развития цивилизации считают объем производства на душу населения. Но это лишь материальная сторона жизни, на которой бытие оприходовано как “прибыль”. С другой стороны, в обществе погони за заработком все меньше времени остается для непринужденного общения между людьми, и дети уже с раннего возраста сталкиваются с системой жесткого отбора, в результате которого каждому отводится определенное место.
Мы живем для того, чтобы производить. Как будто экономический подход – наилучший. Школа производит образовательный продукт, больница – продукт обслуживания. Сознательный студент, исходя из специфики продукта, выбирает себе учебный предмет, как пациент выбирает клинику, и это происходит повсюду. Икусство, которое раньше страдало от бедности, сегодня умирает от невостребованности.
Если человек когда-то, возможно, скучал, – когда мир был еще мало заселен – от недостатка общения и сведений об окружающем мире, то теперь он должен защищаться от лавины впечатлений, которые требуют его внимания, особенно если он пользуется современными медиасредствами. Парадоксально, но большее количество информации не обязательно приводит к полной или более завершенной картине мира. Наоборот, в результате очень скоро может наступить ментальный хаос. Для того, чтобы иметь общее представление о мире, человеку следует отстраняться от агрессивной информации, пользоваться ею осторожно и выборочно.
Видеть глазами сердца
А есть ли у человека критерий для отбора информации? Через какие испытания он должен пройти для того, чтобы получить его? Тест на знания?
Следует ли нам допускать лишь “определенную” информацию? Для борьбы за существование “опыт может быть наилучшим учителем”, но таинство жизни он разгадать не может. Разве только именно признание недостаточности познания посредством органов чувств ведет к открытию чего-то совершенно иного: к откровению вместо опыта.
Откровение заменяет информацию, чаще всего это “озарение”, которое не может быть проверено природными способностями, во всяком случае, не непосредственно. Буквально под этим названием нам известна “Книга откровения Иоанна” в Библии и древнеегипетские Откровения Гермеса Трисмегиста. Сюда же можно отнести и учение Пифагора и Платона, а также видения Якоба Бёме и воззрения Парацельса. Все они свидетельствуют о существовании “сверхъестественной”, метафизической реальности.
Они побуждают нас научиться “видеть глазами сердца”. “Обрати свое сердце к Свету и познай его”, – так учит Пэмандр Гермеса.
Обратить сердце к Свету.…В сердце человека находится точка, через которую он может обрести связь со сверхъестественным миром. Об этом свидетельствуют все мировые учителя. Они называют мир, с которым мы так тесно связаны через наши органы чувств, по большей части миром иллюзий, миром разочарования, потому что в нашем мире нет ничего постоянного, все изменчиво и преходяще.
Сердце сохраняет “душевное зерно”, духовную искру Божественного, пламя Света, которое принадлежало истинным чадам Божиим. Эта искра Света может стать для человека в какой-то мере органом чувств сверхъестественной жизни. Прежде чем испытать сверхчувственное из первых рук, то есть “увидеть лицом к лицу”, сила воздействия искры Света позволит нам воспринять истинность откровения.
Истинная вера
Это воздействие мы можем ощутить в магии, которая исходит от книги Лао-цзы “Дао Дэ Цзин”. И хотя рациональному уму многие стихи этого классического сочинения кажутся парадоксальными, другой голос в нашем существе подсказывает, что как раз здесь мы имеем дело с универсальным языком Мудрости – и, плененные, мы продолжаем читать.
Истинная вера основана на активном воздействии искры Света и исходит изнутри. Человек, который приближается к откровению из внутреннего понимания, окончательно свободен от всяких авторитетов. Можно сказать, что опыт заставляет нас сделать вывод: хотя жизнь в этом мире дает органам чувств многочисленные возможности, но вследствие бренности связанных с ним ценностей, речь ни в коей мере не идет об истинном восприятии.
Путь опыта может привести к двум результатам: человек может сломаться и духовно исчерпать себя или же стать зрелым и открытым. В последнем случае внутреннее стремление продолжает свое воздействие. Человек, для которого в бесконечном повторении все стало “более чем безразлично”, может, спонтанно или из появившегося страстного желания, узнать, выбрать путь и совершить поворот, который будет началом окончательного прощания с привычным восприятием посредством только органов чувств. Этот путь содержит освобождение от колеса рождения и смерти, как его называет Будда.
Тогда человек вновь сможет стать учеником, который – подобно Гермесу – становится ведомым Духом. Гермес просит Пэмандра: “Я желаю получить наставление о существенно важных вещах, желаю понять их природу и познать Бога. О, сколь сильно я жажду понимания!” И Пэмандр отвечает: “Удерживай же в своем сознании то, о чем желаешь узнать, и я наставлю тебя”.
После чего Гермес свидетельствует: “С этими словами он изменил облик, и в мгновение ока все мне раскрылось, и я увидел величественное зрелище. Все превратилось в Свет, очень мягкий и приятный, но в то же время возвышенный; и созерцание его доставило мне исключительное наслаждение” (цит. из книги: Ян ван Рэйкенборг “Египетский первоначальный гнозис”, ч. 1, гл. 4, – прим. переводчика).
