Пентаграмма › Искать бога означает преодолевать человека
Очень интересно, но в то же время непросто проследить, с каким трудом современная философия прокладывает себе путь к вечности, к богу. При этом она часто идет от отрицания. Но это также говорит о том, что человек не имеет возможности сказать что-то “разумное” о боге и божественном. И Спиноза, и французский философ Жиль Делёз, который глубоко изучал работы Спинозы тремя столетиями позднее, пришли к выводу, что человек должен освободиться от себя самого и своего личного опыта, чтобы стать открытым для вечного и неизменного. Но готовы ли мы к этому?
Это учение светлого мыслителя и богобоязненного мистика, который за богохульство был изгнан из иудейской религиозной общины, а христианскими пасторами был поносим как “мерзкий атеист”.
Так Нико ван Зухтелен начинает в 1915 году свой перевод “Этики” Баруха де Спинозы. И он обобщает его философию следующим образом. “Есть ‘Нечто’, что существует из себя самого, из собственной силы, как ‘его Самопричина’. Это субстанция, самодостаточное, бог. Эта субстанция вечна и обладает многими свойствами. Но мы, люди, знаем лишь два из них, мышление и протяженность (дух и материя). Все остальные вещи, весь мир явлений, в котором мы живем – изменения конечного, временного и преходящего проявления вечного, безграничного божества. Наш дух – это луч божественного духа, наше тело – часть божественного тела. И из этого разумного сознания, ясного и четкого понимания этого единства расцветает наша любовь к богу. Бог – это не что иное, как становление сознания самого бога в нашем духе. И в этом заключается наше освобождение и божественная святость”.
Система Спинозы герметически закончена и едва ли требует дополнения. Дискуссии о его сочинениях большей частью ограничиваются вопросом, был ли он мистиком или нет.
“Писатели, поэты, музыканты, кинорежиссеры, художники и просто читатели могут прийти к заключению, что являются спинозистами. Шансов для этого у них действительно больше, чем у профессиональных философов”.
Жиль Делёз, скончавшийся в 1995 году, называл Спинозу самым парадоксальным философом:
“Он самый философ из всех философов, и что особенно ему удалось, так это одурачить не-философов”. И даже если человек не придерживается теории познания Спинозы или совсем мало следует ей, все-таки в его работе содержится достаточно моментов и высказываний, которые задевают нас и могут изменить наше понимание действительности. И наоборот, – утверждает Делёз – настоящий философ не может пройти мимо “таинственного и пламенного” Спинозы. Если он остановится только на представлениях Спинозы, то вся его суть пройдет мимо него. В интересном исследовании “Спиноза: практическая философия”, опубликованном в 1970 году, Делёз объясняет, почему круг читателей Спинозы так разнообразен: писатели, поэты, музыканты, кинорежиссеры, художники и просто читатели могут прийти к заключению, что являются спинозистами. Шансов для этого у них действительно больше, чем у профессиональных философов. Спиноза пользуется замечательным преимуществом, которого не имел никто до него и после него. Он – исключительно последовательный и грамотный философ, который требует от каждого читателя чрезвычайного напряжения. Но в то же время читатель получает возможность легко и непосредственно встретиться с его философией. Не-философы и даже неподготовленные читатели могут почувствовать себя взволнованными и пораженными. В такие моменты его система открывается таким образом, как будто ты со всех сторон окружен Спинозой и стал его частью”.
Напротив, Делёз был современным мыслителем, открытым для всего. Многочисленные ссылки на литературу, искусство и кино в его работах исключают какие-либо заметные разграничения. Таким образом, оба философа, со столь различными методами работы, аргументами и философией, стоят скорее рядом, нежели друг за другом. Прежде всего, это позволяет хорошо понять систему Спинозы. И с какой бы точки Делез – благодаря своей открытости и ссылкам на других философов, писателей и художников – не исходил, из сочинения Спинозы всегда следует, что он “удовлетворен собой и своими собственными мысленными образами”, – а именно, герметическим образом божества.
Кроме того, Делёз – относительно современный философ. [До наших дней] прошло едва ли достаточно времени, чтобы выработалось определенное отношение к его работам. И, так как после его смерти в 1995 году прошло еще не так много времени, сложно оценить его вклад в развитие современной философии. К тому же Делёз и Спиноза не являются современниками. Спиноза жил в семнадцатом столетии, Делёз – в двадцатом. Исходя из этого, появляется возможность сопоставить их друг с другом. Оба они были философами, каждый в свое время, и оба шли в разрез с доминирующим направлением.
Дух эпохи
Дух эпохи – это больше, чем философ. Выдающиеся философы, художники, ученые, писатели и водители человечества вносят в дух эпохи свои характерные особенности. В некоторых вопросах их взгляды совпадают, в других – нет. Дух эпохи редко или никогда не выражается только через одного отдельного мыслителя, писателя, государственного деятеля или художника. Но когда они созвучны, то несут в себе сам дух эпохи. И было бы странно, если бы дух эпохи мог выразить себя только в одном сочинении. Он открывается через многие труды, и в них он выражает себя в соответствии с обстоятельствами по-разному, как, например, человеческий вид выражается через бесчисленное множество людей – и в каждом по-своему – и так обстоят дела со всем человечеством. Различия при этом не так уж важны. Но принято считать, что, например, сто лет назад эти различия были иными, нежели сейчас, ведь они давали верное представление о человечестве того времени. И едва ли американский астронавт Нэйл Армстронг мог совершить это с другим человечеством, когда 20 июля 1969 года он шагнул на поверхность Луны и сказал: “Это маленький шаг для человека, но гигантский скачок для человечества”.
Жиль Делёз – французский философ XX столетия. Свою деятельность на поприще философии начинал как естествоиспытатель. Он писал о Бергсоне, Хьюме, Ницше, а также о Спинозе. Каждый человек имеет свое мнение в соответствии с личным взглядом на действительность, а этот взгляд зависит от момента, в котором он размышляет. Делёз утверждает, что повторный обзор представлений ведет к их изменению. Эта философия, названная дифференциальной философией, исходит из того, что мышление искажает действительность, если для этого оно использует понятия и пытается загнать их в определенные рамки. Когда применяются подобные общие обозначения и понятия, то индивидуальное и единичное всегда теряется. По мнению Делёза, самой главной проблемой сегодня является недостаток веры. Уверенности в том, что мы можем познать мир во всей его совокупности и взаимосвязи, больше нет.
Он высказал замечательную идею: именно современное кино способно вернуть нам эту веру. Кино учит нас жить с действительностью, которая распадается на отдельные части и в которой больше не существует одной абсолютной истины. Делёз тесно связан со Спинозой, хотя и самым необычным образом. Прино Леви пишет в “Периодической системе”: “Чем больше согласованности во взглядах, тем глубже различия”. Если мы перевернем это высказывание на: “Чем больше различия, тем глубже согласованность”, то перед нами предстанет ясная картина отношения Спинозы и Делёза. Если мы обратимся к главной работе Спинозы “Этика”, то увидим ее основную мысль: вечное, непреходящее, которое самым непосредственным образом связано с “существующим”. Делёз трогательно сохраняет огромное восхищение перед положительным идейным миром Спинозы и продолжает его в своих собственных размышлениях. Он полностью согласен с его усилиями подняться от “существующего”, свойственного человеку, и развивает свою мысль дальше. Его труд можно рассматривать как дань уважения Спинозе. Путем перестановки исходных пунктов он пытается дать новый шанс и новую жизнь фундаментальным идеям этого величайшего нидерландского мыслителя. Это особенно касается точки зрения, что бог и природа – едины. В этом Делёз поддерживает Спинозу. И подобно ему, его философия благодаря решительному способу продвижения вперед вызывает над собой такую же “оглушающую” “звенящую” тишину, которой Спиноза окружил себя при жизни и окружает поныне.
Ответ начинается с вопроса
Когда мы размышляем таким образом, выходит, что вопрос задается нам уже после определенного этапа развития человечества. А что же происходит тогда, когда дух эпохи проявляется? Имеет ли дух эпохи объект или цель, в которых он выражает себя, так чтобы потом можно было сказать: и тогда это был дух эпохи, и после это был дух эпохи?
Ответ на это тоже начинается с вопроса. Разве у цели или объекта не столько же скрытых идей или аспектов, как и у человека? Во всяком случае, это выглядит именно так, ибо дух эпохи выражает себя как в искусствах, так и в науке, как в философии, так и в политике, экономике и т.д. Делёз в своих размышлениях пытается принять все это во внимание. Все эти аспекты в совокупности образуют дух эпохи. Таким образом, это нечто, что выходит за пределы отдельного, нечто, что выкристаллизовывается за определенный период. Поэтому мы можем говорить, например, об эпохе Просвещении. В этом смысле дух эпохи – это некая субстанция, превосходящая различные формы выражения человека. Дух является выражением для нового вида, в котором находится мир, привязанный к одной пока еще дремлющей потребности.
Таким образом, мы уже ближе подошли к ответу: если мы познаем потребность, которая существовала во времена Спинозы, то есть в канун Просвещения, то “задним числом” сможем установить, что в это время существовала потребность в индивидуальности, в личности. И как раз в этой точке, когда каждый был занят тем, чтобы найти самого себя, Спиноза писал, что человек должен оставить себя и свой личный опыт для того, чтобы стать открытым для вечного и неизменного. Это преодоление, которое было очевидным для Спинозы, было божественным, в то время как его современники собирались сбросить гнет бога и вновь испытать человеческое. И какими бы прекрасными словами Спиноза ни выражал это и пытался придать понятию бога совершенно новый импульс – человек не понимал и не понимает этого. Тот же жребий выпадает и на долю Делёза. Этот философ – как и Спиноза – отводит мало места человеку как существу рассудительному, имеющему мнение и интересующемуся взглядами на добро и зло, то есть зрелому и предубежденному существу. Делёз называет человека “заблудшим, недоразумением, несправедливостью, которую следовало бы уничтожить еще большей несправедливостью”. Но так ли мы далеки от этого внутренне? Некоторые – возможно. Ищущие свободу и последователи Спинозы были всегда. Но большинство, которое устанавливает, что имеет право быть, а что – нет, похоже, твердо придерживается избитого пути бесконечного повторения. Что вечно, то неизменно и остается самим собой. Оно не повторяется. Это не кинофильм. Это – “высшая справедливость”, которая однажды все притянет к себе. А у человека есть выбор: доверить ли ей свободу и, возможно, радость.
