Пентаграмма › Принцип надежды
Если мы спросим себя, что же заставляет нас снова и снова продвигаться вперед, что поддерживает нас в мучительных и порой противоречивых ситуациях современного общества, ответ можно найти в том, что один современный философ назвал “прин-ципом надежды”.
Действительно, этот принцип может объяснить многое. Кто-то надеется, что ему удастся устранить с дороги нечто, мешающее ему, в то время как другой надеется получить то, чего у него нет. Оба надеются, что жизнь пойдет так, как этого хочется им. Другие, возможно, чувствуют себя слишком привязанными к своему имуществу и надеются освободиться от него и жить свободно. Закономерно, человек всегда недоволен условиями, в которых живет. Всегда есть что-то, что ему хотелось бы изменить: что-то материальное или духовное. И он часто надеется на то, что будет так, как он это себе представляет и что, на его взгляд, хорошо. Всегда есть надежда, человек всегда заглядывает вперед.
Но на что мы надеемся на самом деле? Удивительно, что мы так редко спрашиваем себя об этом и не углубляемся в суть ответов. Удивительно, что мы не знаем, почему будущее так притягивает нас, и что мы едва ли знаем, откуда этот интерес и беспокойство.
Почему же мы надеемся?
Речь идет о самой жизни. Без надежды жизнь невозможна. Надежда активизирует наши действия, из надежды мы черпаем мужество. Потерявший надежду сдается, проигрывает, впадает в депрессию или даже решается на самоубийство. С этой точки зрения принцип надежды является абсолютным принципом жизни. Надежда позволяет жить. Что же касается настоящего смысла жизни, то речь здесь идет не о внешних вещах и обстоятельствах. Речь идет о самой жизни. Речь идет о том, что мы действительно являемся людьми. Великая цель нашей жизни, хотя мы еще четко не осознаем этого, состоит в том, чтобы понять, что же означает быть истинным человеком.
Одновременно в глубине души мы допускаем, что в данный момент мы еще не являемся истинным человеком. Например, мы воспитываем детей, чтобы передать им знания и подготовить их к социальной жизни так, чтобы позднее они могли играть свою роль в обществе, завоевывать уважение или, по крайней мере, просто выжить. Но за этими задачами скрывается еще одна благородная цель: надежда, что они станут настоящими людьми.
Эту надежду мы пока еще неосознанно отождествляем с идеальным образом интеллектуального человека, получившего хорошее образование и обладающего многими душевными качествами. Пример этому – гуманистические течения, которые выражаются в движении за мир, в акциях сбора помощи для пострадавших в стихийных бедствиях и медицинской помощи во время войн и межнациональных конфликтов. За этим идеалом – облегчить страдания другого – постоянно проглядывает неосознанный образ истинного человеческого бытия и тех качеств, которые мы приписываем этому бытию.
В европейской цивилизации от технического прогресса ожидают буквально всего. К началу прошлого столетия эти ожидания связывали с сокращением рабочего времени, с освобождением от бремени постоянно работать и претерпевать лишения. Техника дала возможность овладевать природой, манипулировать миром и путешествовать. Теперь мы полагаем, что с помощью техники получим доступ к любой информации и воображаем, что благодаря Интернету мы находимся на пути к некоей форме всезнания и вездесущности. За всеми этими усилиями и устремлениями прячется образ безграничного человека как неизмеримой величины. За надеждой всегда скрывается непознанная цель. Мы знаем или ожидаем лишь качество этой цели – счастье, освобождение от забот и страха – но саму цель, ее истинность едва ли можно описать. И все-таки эта далекая, неопределенная цель присутствует во всех наших желаниях, мыслях и действиях.
Если есть какая-то невысказанная цель, то неудивительно, что существует и неосознанное стремление. Будучи людьми, мы проецируем эту цель вовне, в условия, которые не могут ей соответствовать. Это объясняет, почему мы так часто бываем разочарованы в наших попытках и усилиях. По этой же причине наши стремления делать добро неизбежно терпят неудачу и не приносят нам ожидаемого счастья. Мы должны платить высокую цену за то, что называем прогрессом! Но мы так легко не отступаем, наша надежда на улучшение неистребима. Мы убеждены, что движемся по восходящей спирали, что наука, наконец-то, найдет решение всех проблем, которыми сопровождается наше развитие.
Человечество исследует и постоянно пересматривает свои возможности. И хотя многие понимают, что существует множество неоднозначных проблем, но все же они склонны рассматривать их как неизбежное противодействие существующей реальности, как знаки роста. Другие, чаще молодежь, отвергают стремительно развивающуюся технику, захватившую в тиски западную цивилизацию. Почему они отказываются от прогресса и его идеалов? Вероятно, они догадываются об истинной сути принципа надежды. Они отказываются не от этого принципа. Они воспринимают сильный импульс, но он направлен против событий, происходящих вокруг. Они хотят придать своим идеалам, своей надежде другую форму своим собственным образом, в своем собственном жизненном ритме.
Надежда как экономический принцип
Считается само собой разумеющимся, что уровень экономики должен повышаться. Остановка считается шагом назад. Голоса, которые в 60-е и 70-е годы поднимались против этого, почти полностью замолчали. Считается, что предприятия и отрасли промышленности, прекратившие рост, больны. Темпы роста должны увеличиваться из года в год! В основе этого казалось бы неоспоримого представления лежит убеждение, что благосостояние автоматически означает благополучие. Это представление все более вытесняет образ бытия первоначального человека и почти полностью завладело индустриальным обществом. И хотя замечено, что путь наверх идет не по прямой линии, а имеет подъемы и падения, но все же ожидается, что высота подъемов будет выше, чем глубина падений. Долина же служит местом, где можно отдохнуть и набраться сил для штурма следующей высоты.
Сегодня еще многие считают, что жизнь постоянно вращается по большему или меньшему кругу. Но эти голоса становятся все тише и оттесняются все дальше, на второй план.
Относится ли надежда к непреходящим ценностям, принадлежащим вечности?Но как может существовать вечная надежда, если все в мире преходяще, все протекает в малом или большом круге? На чем же тогда основывается эта надежда? Она не может родиться в преходящем и временном, присущим этому миру. Точно также ее основой не может быть личность, которая так же временна – как вся природа, породившая ее. Основу непреходящей надежды следует искать в последней частице изначального человека, который некогда отделился от своего божественного истока. Он поменял вечность на время, а непреходящее – на преходящее. Все, что было истинным, вечным и непреходящим, уже не могло оставаться единым с ним и сконцентрировалось в одном атоме человека – в атоме духовной Искры, и там сохранилось. Именно из этого атома исходит излучение, которое рождает в нашем существе неопределенное стремление к изначальному величию и вечности. От этого желания человек так неспокоен и неудовлетворен повседневной жизнью. Он проецирует это устремление непосредственно на свое окружение и все вещи, которые он познает. Он хочет изменений и развития личности, он хочет реформ и революций.
Именно это не дает нам забыть о постоянном развитии даже тогда, когда наш рациональный ум опровергает это на основании фактов. Мы ищем ключ в спиритических увлечениях или религиях. Мы ищем нашу внутреннюю суть с помощью терапии. Мы не находим покоя, все ищем и ищем. Мы не осознаем, не понимаем, что же на самом деле живет в нас и требует движения вперед. Мы еще не научились отличать преходящее от непреходящего, временное от вечного, природу, которая окружает нас, от божественной природы, а свою временную личность – от микрокосмоса с духовной искрой, с которым мы связаны на время между рождением и смертью. Как смертные личности, мы еще не понимаем нашу задачу и поэтому не исполняем ее. Цель микрокосмоса мы делаем нашей личной целью. Развитие истинного человека из духовной Искры мы заменяем природной эволюцией, а возрождение изначальных, божественных качеств превращаем в развитие наших личных, человеческих черт характера.
Мы не понимаем истинного образа воспоминания и надежды, которые движут нашими устремлениями. Это незнание является причиной того, что мы испытываем все новые разочарования и неудачи. Мы отступаем в наш личный мир, на наш собственный личный остров и там пытаемся придать нашим ожиданиям и нашей надежде законченный вид.
Надежда как новая реальность
Очень медленно в наше сознание проникает понимание того, что развитие человека в том виде, как мы это понимаем, не является конечной целью, что есть более высокая цель: воссоздание и новое рождение первоначального, истинного человека. Мы узнаем, что мы, как дети Земли, при выполнении этой великой цели имеем задание и начинаем понимать, в чем заключается это задание. Мы обнаруживаем, что в одиночку это задание выполнить невозможно и присоединяемся к группе единомышленников, к Духовной Школе. Мы учимся узнавать проникающую в нас Силу, которая принадлежит вечной Жизни, и понимаем, что без этой Силы все наши старания, все мысли и вся надежда тщетны. Это понимание, распознавание того, что действительно необходимо, а что нет, возникает из атома духовной Искры, первоатома, из принципа изначального человека.
Затем в нас начинается развитие, полностью отделенное от земных конфликтов души. Его уже не затрагивают волнообразные движения подъемов и падений в нашем мире. Сначала углубляется наше самопознание, уходят рассуждения о прочности истинной веры. И мы узнаем, что эта твердая вера является мостом между нами и истинной целью надежды: воссозданием изначального человека. Надежда, с которой мы побеждаем постоянную неуверенность в нашем повседневном существовании, превращается в твердую, как скала, непреклонность. И теперь готово место для новой надежды, для надежды, которая возникает не из неопределенного желания, но позволяет действовать непосредственно, без всякого ожидания. Эта надежда уже не служит нашему затуманенному разуму, а рождается в Свете, который есть Бог.
