Пентаграмма › Он верил в добро, но любил одного себя
“Краткая повесть об антихристе” русского философа Владимира Соловьева может открыть глаза тем, кто обращается к своим сокровенным глубинам и хочет докопаться до истоков своего оторванного от Бога существования. Это апокалипсическое разоблачение “Я” в его высшей иллюзии.
Краткая повесть – составная часть Трех разговоров о войне, прогрессе и конце всемирной истории. Рассказ об антихристе ведется в эпоху междоусобиц, мировых войн и политических переворотов, вызванных азиатским нашествием в Европу. В конце этого периода Европа представляет собой союз в некоторой степени демократических государств – Европейские Соединенные Штаты. Культура может снова и снова возрождаться, но вопросы жизни и смерти, окончательной судьбы мира и человечества останутся неразрешенными.
В это время смены идеалов и пересмотра внутренних ценностей появляется знаменательная фигура, широко известная как мыслитель, писатель и общественный деятель. Соловьев описывает его как убежденного спиритуалиста, как человека великой чистоты духа, всегда указывающего ему Истину, Добро, Бога, Мессию. “В это он верил, но любил он только одного себя. Он верил в Бога, но в глубине души невольно и безотчетно предпочитал Ему себя. Он верил в Добро, но всевидящее око Вечности знало, что этот человек преклонится перед злою силою, лишь только она поманит его – не обманом чувств и низких страстей и даже не соблазном высокой власти, а через одно безмерное самолюбие”.
Он видел себя подобным Христу
Воздержанный, бескорыстный и активный в своей благотворительности, он всегда потакал своему безмерному самолюбию. Он убежден в благоволении Бога к себе и считает себя вторым во Вселенной, единственным сыном Божьим. Вот этот необычайный человек – антихрист: “Он видел себя тем, чем в действительности был Христос. Нравственный подвиг Христа и Его абсолютная уникальность были непостижимы для этого омраченного самолюбием духа”.
Антихрист оправдывает свое поведение словами: “Христос был реформатором человечества, я же призван быть благодетелем этого отчасти исправленного, отчасти неисправимого человечества. Я дам всем людям все, что им необходимо. Христос, как моралист, разделял людей добром и злом, я соединю их благами, которые одинаково нужны и добрым, и злым. Я буду настоящим представителем того Бога, который возводит солнце свое над добрыми и злыми, проливает дождь на праведных и неправедных”.
Параллель с антихристом Соловьева можно найти у Достоевского, в главе Великий инквизитор. Великий Инквизитор говорит Иисусу, что превыше всего – счастье людей, и в первую очередь следует построить людям царство мира и счастья: “…у тебя лишь избранники, а мы успокоим всех. […] мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы”.
Антихрист ждет ясного призыва Божия, как явного свидетельства, что он – старший сын, возлюбленный первенец Божий, призванный начать новое спасение человечества. Но ничего подобного не происходит. И тогда он начинает сомневаться в значительности собственной личности и приходит к мысли, что это не он, а Галилеянин истинный, первый и последний. Он представляет, что сказал бы, если бы предстал перед Ним. Он – светлый гений, сверхчеловек – должен был бы преклониться перед Ним. Нет, клянется он тогда: этого я никогда не сделаю. И дикая ненависть нарастает в нем.
Исполненный гнева, он покидает свой дом и в глухую черную ночь бежит прочь, пока не оказывается перед отвесным обрывом: “Позвать Его, спросить, что мне делать?” Кроткий и грустный облик представляется ему, но он отвергает его словами: “Он меня жалеет… Нет, никогда! Не воскрес, не воскрес!” – и бросается с обрыва. Но какая-то призрачная светящаяся фигура удерживает его в воздухе, “и из нее два глаза нестерпимым острым блеском пронизывают его душу…” Металлический голос – изнутри ли его или снаружи? – говорит ему бездушно: “Сын Мой возлюбленный, в тебе все Мое благоволение”. Антихрист чувствует, как в него входит леденящая сила.
Он показывает, какой он гениальный
Библейские слова “Сей есть Сын Мой” у Соловьева приобретают противоположный смысл. Ибо природное “Я” не может быть сыном Бога. По мере того, как природное “Я” отдает себя божественной силе, новая Душа освобождается. И когда она обретает связь с Духом, тогда можно сказать: “Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение”.
После происшествия на обрыве антихрист описывает свои переживания, показывая, насколько он гениален. Как он может соединять самый возвышенный идеализм с определенностью и жизненностью практических решений? Однако зло вовсе не попытка такого синтеза, но способ, которым антихрист хочет осуществить его: “И все это будет соединено и связано с таким гениальным мастерством, что всякому одностороннему мыслителю или деятелю легко будет видеть и принять целое лишь под своим частным наличным углом зрения, ничем не жертвуя для самой истины, не возвышаясь для нее действительно над своим я, нисколько не отказываясь на деле от своей односторонности, ни в чем не исправляя ошибочности своих взглядов и стремлений, ничем не восполняя их недостаток”.
“Подражание” далеко не “следование”
Антихрист хочет создать царство Божие на Земле. Ян ван Рэйкенборг пишет: “Вся природная религиозная жизнь наших дней является не чем иным, как такой же имитацией; очень понятным подражанием, но тем не менее очень наивной имитацией: подражанием Христу! Но, как бы ни было это понятно и простительно, тем не менее это самая большая мыслимая измена, которая может быть совершена. Ибо “подражание” далеко не “следование”: лишь следование за Христом ведет к освобождающей объединяющей жизни! Подражание есть, по крайней мере, благонамеренный вид. Не та видимость, что помогает при стремлении к реальности, а та – и вот в чем пагубность – что в “подражании” действительности, когда видимость принимается за действительность”.
Соловьев описывает, как антихрист обретает популярность. Благодаря своим идеям он становится президентом и, в конце концов, императором. Он пытается добиться расположения людей добрыми делами. Он уже решил все политические и социальные вопросы, теперь возьмется за религию. Он отмечает, что ложный пророк, которого он принял к себе на службу, вызывает у христиан антипатию и страх. И стало заметно, что тексты Нового Завета, упоминающие о князе мира сего, стали обращать на себя все большее внимание.
“Всего дороже для нас сам Христос”
И тогда он созывает Вселенский собор в Иерусалиме. В своей речи, обращенной ко всем христианским конфессиям, он требует, чтобы все они признали его их главою “не по чувству долга, а по чувству сердечной любви”. Затем он спрашивает: “Скажите мне, что для вас всего дороже в христианстве, чтоб я мог в эту сторону направить свои усилия?” От католиков он требует, чтобы те признали его единственным заступником и покровителем, от протестантов – державным вождем, от православных – истинным вождем и владыкой. Тот, кто с этим согласится, может занять место рядом с ним. И большая часть верующих так и поступает.
Но есть и те, кто не соглашается. Антихрист задает им тот же вопрос, и они отвечают ему: “Всего дороже для нас в христианстве сам Христос – Он Сам, а от Него все, ибо мы знаем, что в Нем телесно обитает вся полнота Божества”. И они разоблачают его как антихриста. Тогда ложный пророк уничтожает двоих из них огнем с небес. И император восклицает, что именно так, от руки Отца его, погибнут все враги его. После этого некоторые из христиан решаются прервать связь с врагом Бога. Они идут на “пустынные холмы Иерихона”, чтобы там предаваться посту и молитве. Они видят в этом (как написано в Ион. 17:21), что настало время последней молитвы Христа и что они будут едины, как Он сам один с Отцом.
Соловьев надеялся, что все религии объединятся, чтобы предотвратить власть антихриста. Поэтому он позволяет им удалиться на “высокое место”, в то время как антихрист со своими последователями погибает в огненных потоках извергающего лаву вулкана.
